Оглянуться
<...>
Она была распущена, как прядь,
и высушена почвой, точно ливень,
рассыпана, как сев, тысячекратно.
Была она лишь корнем.
И когда
остановился шедший с нею рядом
и скорбно произнес: «Он оглянулся», —
она спросила безразлично: «Кто?»
Вдали, в просвете ясном, силуэтом
темнел безвестный некто, чьи черты
здесь были незнакомы. Он смотрел
на то, как преисполненный печали
бог-вестник развернулся, дабы снова
сопровождать в ее движенье тень,
что по стезе, привычной ей, обратно
уже, безвольно и неторопливо,
шла в погребальной тесной пелене.

Орфей и Эвридика (1861, фрагмент), Музей искусств, Хьюстон
На следующий день на очередных занятиях Иосиф прочитал часовую лекцию, посвященную стихотворению Рильке «Орфей, Эвридика, Гермес». Читать лекцию по-английски Иосифу на этом этапе все еще было трудно, однако он с энтузиазмом ринулся выполнять свою задачу. Сейчас, по прошествии стольких лет, несмотря на его тогдашний ломаный английский я довольно хорошо помню общий ход рассуждений и выводы. Иосиф подчеркнул оригинальность взгляда Рильке на идею смерти. По утверждению Иосифа, Рильке, сосредоточившись на образе Эвридики, наглядно показал в стихотворении, что после смерти мертвые оказываются совсем в других пределах и обретают другое сознание. В частности, они больше не узнают и не помнят нас.
Лотова жена
И праведник шел за посланником Бога,
Огромный и светлый, по черной горе.
Но громко жене говорила тревога:
Не поздно, ты можешь еще посмотреть
На красные башни родного Содома,
На площадь, где пела, на двор, где пряла,
На окна пустые высокого дома,
Где милому мужу детей родила.
Взглянула - и, скованы смертною болью,
Глаза ее больше смотреть не могли;
И сделалось тело прозрачною солью,
И быстрые ноги к земле приросли.
Кто женщину эту оплакивать будет?
Не меньшей ли мнится она из утрат?
Лишь сердце мое никогда не забудет
Отдавшую жизнь за единственный взгляд.
Ахматова,1924.
Она была распущена, как прядь,
и высушена почвой, точно ливень,
рассыпана, как сев, тысячекратно.
Была она лишь корнем.
И когда
остановился шедший с нею рядом
и скорбно произнес: «Он оглянулся», —
она спросила безразлично: «Кто?»
Вдали, в просвете ясном, силуэтом
темнел безвестный некто, чьи черты
здесь были незнакомы. Он смотрел
на то, как преисполненный печали
бог-вестник развернулся, дабы снова
сопровождать в ее движенье тень,
что по стезе, привычной ей, обратно
уже, безвольно и неторопливо,
шла в погребальной тесной пелене.

Орфей и Эвридика (1861, фрагмент), Музей искусств, Хьюстон
На следующий день на очередных занятиях Иосиф прочитал часовую лекцию, посвященную стихотворению Рильке «Орфей, Эвридика, Гермес». Читать лекцию по-английски Иосифу на этом этапе все еще было трудно, однако он с энтузиазмом ринулся выполнять свою задачу. Сейчас, по прошествии стольких лет, несмотря на его тогдашний ломаный английский я довольно хорошо помню общий ход рассуждений и выводы. Иосиф подчеркнул оригинальность взгляда Рильке на идею смерти. По утверждению Иосифа, Рильке, сосредоточившись на образе Эвридики, наглядно показал в стихотворении, что после смерти мертвые оказываются совсем в других пределах и обретают другое сознание. В частности, они больше не узнают и не помнят нас.
Лотова жена
И праведник шел за посланником Бога,
Огромный и светлый, по черной горе.
Но громко жене говорила тревога:
Не поздно, ты можешь еще посмотреть
На красные башни родного Содома,
На площадь, где пела, на двор, где пряла,
На окна пустые высокого дома,
Где милому мужу детей родила.
Взглянула - и, скованы смертною болью,
Глаза ее больше смотреть не могли;
И сделалось тело прозрачною солью,
И быстрые ноги к земле приросли.
Кто женщину эту оплакивать будет?
Не меньшей ли мнится она из утрат?
Лишь сердце мое никогда не забудет
Отдавшую жизнь за единственный взгляд.
Ахматова,1924.
no subject
Возникает вопрос: когда повернулась Эвридика? Ответ на него: "уже", и в конечном счете это значит, что Орфей и Эвридика повернулись одновременно. Другими словами, наш поэт синхронизировал их движения, тем самым сообщая нам, что силы, управляющие конечным и бесконечным, сами управляются с какого-то -- ну, назовем его пультом, и что этот пульт управления, ко всему прочему, автоматический. Видимо, следующий наш вопрос будет тихое: "Кто?"
Как будто табуретку вышибает из-под ног :-)
no subject
no subject
В оригинале die schon zurückging - "которая уже шла назад", вполне однозначно.
Сложно преположить, что "она спросила безразлично: «Кто?»", уже идя назад.
Ну почему же сложно? Гермес смотрел вперёд, увидел, что Орфей повернулся, придержал идущую позади него Эвридику и сказал об этом ей, повернувшейся одновременно с Орфеем, спросив при этом: "Кто?". Орфей же так и не увидел её идущей вперёд - поэтому "уже".
P.S. У Коро Эвридику ведёт Орфей, у Рильке - Гермес. Что-то тут не так! :-)
no subject
Коро, как и некоторые из нас, плохо помнит мифы :)
no subject
А об этом нигде и не сказано - ни у Рильке, ни у Бродского. Бродский спрашивает не "когда Эвридика ответила 'кто'?", а "когда она повернулась?".
Орфей долго на неё смотрел, он видел, как Гермес ей сказал "он повернулся", а она ответила "кто".
Нет! Повернувшись, он увидел "уже" идущую назад Эвридику и то, как развернулся Гермес. Вот что важно: Эвридика развернулась достаточно быстро, чтобы Орфей не успел увидеть её идущей вперёд. Бродский называет это "одновремено". Можно, конечно, поспорить с ним о строгости, но я бы не стал :-)
no subject
Этого не может быть. Причинно следственная связь требует, чтобы Гермес обратился к Эвридике после того, как Орфей обернулся, а Эвредика не могла пойти назад до разговора с Гермесом. "Уже" подчёркивает только то, что Эвридика особенно не сопротивлялась, назад так назад, там она всё уже знает.
no subject
Давай теперь вспомним про свойства человеческого зрения.
1. Гермес с Эвридикой всё время шли вперёд и смотрели вперёд, на свет. Поэтому все движения Орфея были им видны, хорошо и сразу.
2. Вдруг Гермес видит, что Орфей повернулся, и сообщает об этом Эвридике. А что видит повернувшийся Орфей? Он только что смотрел вперёд, на свет. Повернувшись, он видит тьму, и его глазам требуется время, чтобы к этой тьме привыкнуть и что-то в ней различить. Сколько времени? Ну секунд 10, наверное, нужно. За это время Эвредика вполне успеет повернуться и "уже" пойти назад. Главное остаётся неизменным - Орфей не видел, как Эвридика шла вперёд. И не важно - повернулась ли она одновременно с ним или после, но до того, как его глаза привыкли к темноте. Важно то, что необратимость невозвращения Эвридики возникает в тот момент, когда поворачивается Орфей - именно в этом состоит условие Аида.
no subject
no subject
С "одновременностью" же я просто свыкся, она мне дорога как память о первом прочтении. Очень хочется её сохранить: "Одновременно. For all practical purposes."
no subject
no subject
Кстати, ответ на вопрос "Кто?", который Бродский предполагает у слушателей, довольно очевиден: Аид. Ведь именно он поставил условие. А перерезать волосок может только тот, кто его подвесил :-)
no subject
no subject
no subject
no subject
И. показывал только что написанные стихи — «Сретенье». Четыре дня тому назад он еще собирался их делать. Стихи несколько попахивают поздним Пастернаком, хотя, видимо, лучше его. По словам И., «это о встрече Ветхого Завета с Новым»
no subject
no subject
Он спал, весь сияющий, в яслях из дуба,
Как месяца луч в углубленье дупла.
Ему заменяли овчинную шубу
Ослиные губы и ноздри вола.
он слышал, что время утратило звук.
И образ Младенца с сияньем вокруг
пушистого темени смертной тропою
душа Симеона несла пред собою
no subject
Стояла зима.
Дул ветер из степи.
И холодно было младенцу в вертепе
На склоне холма.
Потом АВАВ:
Весь трепет затепленных свечек, все цепи,
Все великолепье цветной мишуры…
…Все злей и свирепей дул ветер из степи…
…Все яблоки, все золотые шары.
Потом вообще АВВАВ:
От шарканья по снегу сделалось жарко.
По яркой поляне листами слюды
Вели за хибарку босые следы.
На эти следы, как на пламя огарка,
Ворчали овчарки при свете звезды.
no subject
https://vk.com/wall-47395_9706
- там и голос Ахматовой, и черновик, и некоторые рассуждения. Скажем, Елена Айзенштейн:
"Ахматова смотрит на Давида глазами других персонажей, например, в стихотворении «Мелхола» (1922—1961) — глазами женщины, когда Саул в награду за песни и с надеждой опутать Давида сетью надзора, обещает ему свою дочь Мелхолу. Дочь Саула, по тексту Ахматовой, в отличие от библейского текста (1-ая Ц. 18;20), не хочет идти замуж за Давида, любит его, но стыдится чувства к простому пастуху:"
no subject