jenya444

Будучи в Чикаго по поводу осмотра тамошних университетов и празднования дня рождения тёщи, попал на концерт Перельмана, который проходил в здании чикагской оперы. Акустика оставляла желать, поскольку наши места были под навесом следующего балкона, зато скрипача и пианиста проецировали на большой экран, поэтому было всё очень хорошо видно, если смотреть на этот экран в бинокль. Основная программа пошла вяло, Бетховен был по меткому выражению свояка "light", Штраус невнятен, и даже нелюбимый Дебюсси понравился больше. Зато обещанные во второй части второго отделения "бисы" (как говорит Жванецкий, "маленькие такие") пошли на ура. Они сопровождались довольно остроумными замечаниями Перельмана, которые я постараюсь воспроизвести.

Началось всё с того, что Перельман достал и начал изучать распечатанную для него брошюру: список произведений, которые он уже исполнял в Чикаго "с 1911го года". - По-видимому, сказал он, - моё исполнение этих вещей должно начисто отбивать охоту услышать их снова. Впрочем, даже если те, кто слышал меня в 1911м году и находятся в этом зале, вряд ли они способны что-либо вспомнить.

Давайте для начала я сыграю вам вещь Крейслера, написанную в подражание итальянскому композитору, которого все присутствующие безусловно знают: Гаэтано Пуньяни.

А вот ещё одна вещь никому неизвестного итальянского композитора. Хотя если в зале находятся родители, бабушки или дедушки детей, которые учатся играть на скрипке по методу сузуки, и если эти дети уже дошли до пятой книги, то эта вещь Йозефа-Гектора Фиокко может быть вам знакома. Правда, я буду играть её несколько быстрее, чем вы привыкли.

Сейчас я сыграю мелодию Глюка в честь моего друга и аккомпаниатора Рохана де Сильва из Шри-Ланки. Дело в том, что сборная Шри-Ланки вчера выиграла первенство мира по крикету. Для тех, кто не знает, крикет это такой очень медленный бейсбол.

Теперь я сыграю ещё одну вещь Крейслера, на этот раз его обработку испанского танца Де Фальи

Наконец, я сыграю вам одну вещь итальянского композитора Антонио Бадзини. Он нам всем известен тем, что был главой департмента в миланской консерватории, когда Пуччини был там студентом. Пуччини написал много замечательный опер, а Бадзини вот это произведение. Впрочем, это опус двадцать пять, что говорит о том, что Бадзини написал ещё по крайней мере 24 вещи.