Оглянуться
<...>
Она была распущена, как прядь,
и высушена почвой, точно ливень,
рассыпана, как сев, тысячекратно.
Была она лишь корнем.
И когда
остановился шедший с нею рядом
и скорбно произнес: «Он оглянулся», —
она спросила безразлично: «Кто?»
Вдали, в просвете ясном, силуэтом
темнел безвестный некто, чьи черты
здесь были незнакомы. Он смотрел
на то, как преисполненный печали
бог-вестник развернулся, дабы снова
сопровождать в ее движенье тень,
что по стезе, привычной ей, обратно
уже, безвольно и неторопливо,
шла в погребальной тесной пелене.

Орфей и Эвридика (1861, фрагмент), Музей искусств, Хьюстон
На следующий день на очередных занятиях Иосиф прочитал часовую лекцию, посвященную стихотворению Рильке «Орфей, Эвридика, Гермес». Читать лекцию по-английски Иосифу на этом этапе все еще было трудно, однако он с энтузиазмом ринулся выполнять свою задачу. Сейчас, по прошествии стольких лет, несмотря на его тогдашний ломаный английский я довольно хорошо помню общий ход рассуждений и выводы. Иосиф подчеркнул оригинальность взгляда Рильке на идею смерти. По утверждению Иосифа, Рильке, сосредоточившись на образе Эвридики, наглядно показал в стихотворении, что после смерти мертвые оказываются совсем в других пределах и обретают другое сознание. В частности, они больше не узнают и не помнят нас.
Лотова жена
И праведник шел за посланником Бога,
Огромный и светлый, по черной горе.
Но громко жене говорила тревога:
Не поздно, ты можешь еще посмотреть
На красные башни родного Содома,
На площадь, где пела, на двор, где пряла,
На окна пустые высокого дома,
Где милому мужу детей родила.
Взглянула - и, скованы смертною болью,
Глаза ее больше смотреть не могли;
И сделалось тело прозрачною солью,
И быстрые ноги к земле приросли.
Кто женщину эту оплакивать будет?
Не меньшей ли мнится она из утрат?
Лишь сердце мое никогда не забудет
Отдавшую жизнь за единственный взгляд.
Ахматова,1924.
Она была распущена, как прядь,
и высушена почвой, точно ливень,
рассыпана, как сев, тысячекратно.
Была она лишь корнем.
И когда
остановился шедший с нею рядом
и скорбно произнес: «Он оглянулся», —
она спросила безразлично: «Кто?»
Вдали, в просвете ясном, силуэтом
темнел безвестный некто, чьи черты
здесь были незнакомы. Он смотрел
на то, как преисполненный печали
бог-вестник развернулся, дабы снова
сопровождать в ее движенье тень,
что по стезе, привычной ей, обратно
уже, безвольно и неторопливо,
шла в погребальной тесной пелене.

Орфей и Эвридика (1861, фрагмент), Музей искусств, Хьюстон
На следующий день на очередных занятиях Иосиф прочитал часовую лекцию, посвященную стихотворению Рильке «Орфей, Эвридика, Гермес». Читать лекцию по-английски Иосифу на этом этапе все еще было трудно, однако он с энтузиазмом ринулся выполнять свою задачу. Сейчас, по прошествии стольких лет, несмотря на его тогдашний ломаный английский я довольно хорошо помню общий ход рассуждений и выводы. Иосиф подчеркнул оригинальность взгляда Рильке на идею смерти. По утверждению Иосифа, Рильке, сосредоточившись на образе Эвридики, наглядно показал в стихотворении, что после смерти мертвые оказываются совсем в других пределах и обретают другое сознание. В частности, они больше не узнают и не помнят нас.
Лотова жена
И праведник шел за посланником Бога,
Огромный и светлый, по черной горе.
Но громко жене говорила тревога:
Не поздно, ты можешь еще посмотреть
На красные башни родного Содома,
На площадь, где пела, на двор, где пряла,
На окна пустые высокого дома,
Где милому мужу детей родила.
Взглянула - и, скованы смертною болью,
Глаза ее больше смотреть не могли;
И сделалось тело прозрачною солью,
И быстрые ноги к земле приросли.
Кто женщину эту оплакивать будет?
Не меньшей ли мнится она из утрат?
Лишь сердце мое никогда не забудет
Отдавшую жизнь за единственный взгляд.
Ахматова,1924.
no subject
Коро, как и некоторые из нас, плохо помнит мифы :)
no subject
А об этом нигде и не сказано - ни у Рильке, ни у Бродского. Бродский спрашивает не "когда Эвридика ответила 'кто'?", а "когда она повернулась?".
Орфей долго на неё смотрел, он видел, как Гермес ей сказал "он повернулся", а она ответила "кто".
Нет! Повернувшись, он увидел "уже" идущую назад Эвридику и то, как развернулся Гермес. Вот что важно: Эвридика развернулась достаточно быстро, чтобы Орфей не успел увидеть её идущей вперёд. Бродский называет это "одновремено". Можно, конечно, поспорить с ним о строгости, но я бы не стал :-)
no subject
Этого не может быть. Причинно следственная связь требует, чтобы Гермес обратился к Эвридике после того, как Орфей обернулся, а Эвредика не могла пойти назад до разговора с Гермесом. "Уже" подчёркивает только то, что Эвридика особенно не сопротивлялась, назад так назад, там она всё уже знает.
no subject
Давай теперь вспомним про свойства человеческого зрения.
1. Гермес с Эвридикой всё время шли вперёд и смотрели вперёд, на свет. Поэтому все движения Орфея были им видны, хорошо и сразу.
2. Вдруг Гермес видит, что Орфей повернулся, и сообщает об этом Эвридике. А что видит повернувшийся Орфей? Он только что смотрел вперёд, на свет. Повернувшись, он видит тьму, и его глазам требуется время, чтобы к этой тьме привыкнуть и что-то в ней различить. Сколько времени? Ну секунд 10, наверное, нужно. За это время Эвредика вполне успеет повернуться и "уже" пойти назад. Главное остаётся неизменным - Орфей не видел, как Эвридика шла вперёд. И не важно - повернулась ли она одновременно с ним или после, но до того, как его глаза привыкли к темноте. Важно то, что необратимость невозвращения Эвридики возникает в тот момент, когда поворачивается Орфей - именно в этом состоит условие Аида.
no subject
no subject
С "одновременностью" же я просто свыкся, она мне дорога как память о первом прочтении. Очень хочется её сохранить: "Одновременно. For all practical purposes."
no subject
no subject
Кстати, ответ на вопрос "Кто?", который Бродский предполагает у слушателей, довольно очевиден: Аид. Ведь именно он поставил условие. А перерезать волосок может только тот, кто его подвесил :-)