"Вот, не дают писателю издаваться. Требуют, чтобы писал одно, а его тянет на другое. В результате, свое приходится писать "в стол". А жить-то как-то надо, вот и занимались люди переводами чужого. Заодно и причесывали тексты".
Вот, насчет причесывания вопрос очень спорный. Даже когда переводит большой поэт. Во-первых надо элементарно знать культурный контекст и понимать, что ты переводишь. А во-вторых не пытаться вложить в голову автора свои мысли, которые ничего общего не имеют с тем, что он хотел сказать. Если этого нет, то перевод нельзя считать хорошим.
Ахматова, например, переводила классических китайских поэтов вообще не зная китайского. Ее поклонники из числа студентов-китаистов делали для нее подстрочник и давали набор слов в ритме подлинника. Я читала эти переводы. Это кошмар.
Замечательный человек, политик, журналист, публицист и писатель, Зеев/Владимир Жаботинский, иврит и русский знал прекрасно, сам писал книги на обоих этих языках. И с еврейской культурой был достаточно хорошо знаком. Но в своих переводах великого еврейского поэта Хаима Нахмана Бялика не смог удержаться от того, чтобы не изменить совершенно смысл некоторых стихов. Например, знаменитое стихотворение "Хекнесини тахат кенафеих" в его переводе превратилось в обращение к любимой женщине. Первую строчку он перевел как "Приюти меня под крылышком". В оригинале — "Укрой меня под крылами своими". Это вообще-то перефразированная фраза из заупокойной молитвы. И обращается Бялик в своих стихах к богу. Самое интересное, что молитву эту Жаботинский прекрасно знал, сам он очень поэтично и трогательно о ней рассказывает в своем романе "Пятеро". Но человек он был не религиозный, вот и решил видимо "причесать текст".